Он стал известен обывателю, когда написал Открытое письмо, опубликованное 19 октября 1994 года в газете «Комсомольская правда» (заголовок и вынесен в название нашего материала), в котором подробно описал всё происходящее на таджикско-афганской границе.
По-военному, четко и, по армейски, жестко рассказал читателям о ситуации, сложившейся в погранвойсках, о гибели русских пацанов на 12-й заставе Саригоры Московского погранотряда. О причинах случившегося, детально описав бардак, приведший к трагическим последствиям.
Совсем не по офицерски вынес сор из избы. Но по-другому уже не мог. Достучаться с гор далекого Таджикистана до высоких столичных кабинетов капитану, начальнику заставы десантно-штурмовой маневренной группы Московского погранотряда не представлялось возможным. А делать что-то надо было, при том срочно. За каждый день творящегося разгильдяйства и безалаберности, прикрываемых то ли политическими интересами, то ли шкурными на местах, российские пограничники платили собственными жизнями.
Обращался не столько к читателям, скорее, к редакции «Комсомолки», надеясь, что та донесет информацию не только до командования, но и до правительства с президентом.
Жест отчаяния. Последняя мольба сильного и смелого воина… Письмо, как последний патрон, оставленный для себя перед лицом врага. Капитан Разумовский знал, на что шёл, и прекрасно представлял, чем всё это обернется лично для него.
Фотография из открытых источников
Мы приведем текст Открытого письма практически полностью, лишь с незначительными сокращениями, чтобы вы могли оценить уровень отчаяния российских пограничников в Таджикистане:
Пишу вам с болью в сердце, потому, что 19 августа погибли мои боевые товарищи. Еще пишy потому, что устал биться головой о стену и надеюсь, что хотя бы Вы сможете поднять наши больные вопросы на должный уровень. К нам часто приезжают корреспонденты, задают много вопросов, но почему-то при трансляции все наши интервью корректируются и острые углы из них вырезаются.
Служу в Таджикистане 4 года. Пришел сюда по своей воле охранять границу Великого государства. Верю и сейчас, что это в интересах России. По многим причинам. Но почему Россия так наплевательски относятся к своим сыновьям, которые ради нее головы свои складывают? Вспомним 13 июля 1993 года. Этот день навсегда останется черным в моей памяти. Погибли 25 российских пограничников, в том числе начальник заставы. Он был мне больше, чем друг. Сейчас говорят только о его и ребят подвиге.
Начнем с первопричин. Активные боевые действия до нападения на 12-ю заставу велись уже два года. Все это время Пограничники стонали от нехватки личного, состава. Нас вынудили забыть о боевой подготовке, потому что вновь прибывшие солдаты сразу отправлялись затыкать дыры на границу. Укомплектованность на заставах в лучшем случае была шестидесяти процентная. В результате наши пограничные войска стали больше похожи на ополчение, нежели на подразделения профессионалов…
Вспоминаю разговор с Андреем Мерзликиным, с которым мы встретились в отряде за неделю до того боя. Четко помню его фразу: «Дима, знаешь, у нас на «Турге» духи уже три недели сидят, нам запретили их трогать, говорят, они нас от вовчиков охраняют». Вовчики – это вооруженная таджикская оппозиция. Вдумайтесь, на контролируемой российскими пограничными войсками территории российских пограничников охраняют от боевиков (!) вооруженные нарушители границы из Афганистана! Жалко, я тогда не уточнил, кто конкретно отдал эту команду. Противник целый месяц вел наблюдения за заставой. Все это время командование бездействовало, что и убедило молодого начальника заставы: противник опасности не представляет.
Выдвижение резерва тоже вызывает много вопросов. Российская армия всегда, была сильна строгим соблюдением суворовских принципов, один из которых гласит: «Сам погибай, а товарища выручай». Помощь в тот день не пришла. То, что было много мин на единственной дороге, что у противника была артиллерия, крупнокалиберные пулеметы — просто детский лепет. В Афганистане успешно использовалась тактика захвата площадок с вертолетов десантными подразделениями. Высадка на площадки была возможна, но ей пренебрегли якобы для, того, чтобы сберечь людей. Сберегли. А ребята на заставе погибали, наблюдая, как в 2 километрах от них стоят и молчат наши танки. Скажите, может ли быть еще более мучительная смерть?
А что произошло после боя? Вместо того, чтобы наказать зарвавшихся, оголтелых бандитов, Москва ограничилась сбрасыванием осветительных бомб над границей. Пусть кто попробует это отвергнуть — я видел это собственными глазами. А также получал приказы, как и другие, не открывать огонь по той стороне.
Уничтожена целая пограничная застава — и никаких ответных мер со стороны России. Американцы, уверен, не задумываясь, провели бы акции возмездия, после которой афганцы и оппозиционеры задумались, продолжать им эскалацию конфликта или затормозить. Наше же правительство ограничилось нотой протеста.
Конечно, такие приказы — не открывать огонь — мы не выполняли, и, выражаясь нашим языком, валили всех подозрительных вооруженных на той стороне. Расстреляли несколько базовых кишлаков. Но это делали только мы, и под свою ответственность. Складывается впечатление, что войну ведет майоро-лейтенантское звено, а остальные только и делают, что прикрывают, извините, свою задницу.
Полковник Плетнев, всеми уважаемый офицер, отличавшийся тем, что никогда не давал спуска противнику и пользовался принципами: «Око за око, зуб за зуб», был удален с границы. Наверное, от греха — подальше. А наших погибших товарищей как-то потихоньку и позабыли. И все пошло своим чередом. Войсковой операцией заняли гору, откуда обстреливалась 12-я, застава, и на этом все закончилось.
Пользуясь нашим бездействием, душманы спокойно стали готовиться к своим последующим делам — кстати, готовиться на нашей территории. Правда, было запланировано несколько операций по уничтожению бандформирований, но почему-то при их проведении планы резко изменились. И первоначальные задачи выполнялись едва на 50 процентов. Противник при таких наших действиях потерь почти не понес и со своих позиций выбит не был. Наши боевые группы при подходе к позициям противника останавливались и возвращались указанием сверху. Говорю так, потому что не раз водил такие группы. И ни разу, ни разу не выполнял первоначально поставленной задачи, т. к. ее выполнению препятствовал вновь отданный приказ. Не знаю, какие боевые донесения шли в Москву. Наверное, по ним мы уничтожили уже пол-Афганистана. Следующий большой вопрос: почему на российских заставах в Таджикистане на 80 процентов военнослужащих — таджики? Наверное, не будет секретом, что офицеры им не доверяют. С их приходом в массовом количестве появились неуставные взаимоотношения на национальной почве, случаи трусости при боевых действиях, резко увеличилось количество случайных выстрелов со смертельным исходом, снизилась дисциплина. Эти военнослужащие в большинстве своем понимают только кулак.
Вернемся к бою на 12-й заставе. Вспоминаю слова его участников: из 15 таджиков только двое вели стрельбу, остальные прятались за спиной русских парней. В нашем подразделении из сорока с лишним таджиков осталось всего 10, остальные убраны за низкие морально-боевые качества в другие подразделения (которые меньше или вообще не сталкиваются с противником). Помню доклад русского сержанта командира отделения во время боя на 16-й заставе Московского отряда: «Таджики отказываются стрелять, говорят, что там их братья — мусульмане». В результате весь удар противника на правом фланге пришелся на пятерых русских мальчишек. Они не дрогнули и выстояли. Выстояли бы и на 12-й заставе, если бы часовой Бобоходжаев, обнаружив «духов», не сбежал, не предупредив заставу. Через его пост душманы и зашли на заставу никем не замеченные. А этот вышел через два дня с пулеметом и неизрасходованным боекомплектом. Кто подписывал указ о его награждении медалью «За отвагу»? И ведь вручили, хотя все знают правду. Чем это объяснить?
После гибели 12-й заставы не изменилось ничего. За две недели июня в Душанбе убивают 9 русских военнослужащих, ответных заметных мер не принимается. Во всяком случае, акты террора продолжаются. И опять горстка наших бойцов в течение ночи и дня отражает атаки моджахедов. Гибнет семеро наших ребят. Со Славой Токаревым, Колей Смирновым, Сергеем Пеньковым я был не раз на боевых, это были прекрасные люди. Теперь их уже не вернешь.
По телевидению потом заявляют, что мы и впредь будем давать жесткий отпор всем провокациям. Что, всегда такой ценой? Территория, с которой атаковали наши посты, — на нашей стороне, и находилась она под контролем противника больше года. Что, не было сил и средств очистить ее раньше? Мы бы справились, но ходить туда, было запрещено. И вот результат. Правительство, поохав, дало ноту протеста правительству страны, в которой война давно стала нормой жизни. Ну, спасибо, в который раз мы тронуты вашей заботой. Мы готовы и в будущем служить вам пушечным мясом, вот только не знаем, ради каких интересов. Ради чего гибнут наши друзья? Где же твоя забота о русских, Россия? Кто же положит всему этому конец?
Подполковник Разумовский написал это письмо в августе 1994-го за час в обычной тетради, находясь в отпуске, когда узнал из новостей по ТВ о гибели близких друзей в Таджикистане. Громкая трагедия 12-й заставы, случившаяся год назад в 93-м, никого ничему не научила. А он молчать уже не мог. Для него не существовало полутонов, категоричный и резкий в суждениях, правдолюб до мозга костей, он не разбрасывался друзьями: их было немного, каждый — на вес золота, каждый — настоящий. А не так, знакомец…
В редакции «Комсомолки» письмо пролежало пару месяцев, пока не увидело свет в октябре. Возможно, журналисты сомневались, стоит ли давать такой материал в печать, возможно, проверяли факты. Но когда письмо опубликовали, разразился нешуточный скандал.
Что происходило в среде высшего командного состава погранвойск — судить людям посвященным, а Дмитрия Разумовского, который с детства грезил границей, выпнули вон с волчьим билетом.
Он родился 16 марта 1968 года в Ульяновске, в семье, которая с Армией даже «рядом не стояла». Интеллигентная семья: папа — инженер-строитель, мама — преподаватель музыки. А любимой песней на всю жизнь с самого детства стала «Родина», с которой мама укладывала его спать.
С чего начинается Родина?
С картинки в твоём букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе.
А может, она начинается
С той песни, что пела нам мать.
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять…
Нет, она, конечно, пела колыбельные. Но маленький Димка ждал «Родину» и только под нее засыпал.
Кто-то скажет, легенда? Нет. Песню он пронес в своем сердце до самого конца, и сослуживцы, знавшие уже не мальчишку, а воина и офицера, рассказывали, что без нее он не мог.
Уже в детстве проявился сильный характер и жажда справедливости. Когда школьники узнали, что один из учителей заставляет детей «стучать» на одноклассников, в знак протеста Дмитрий сменил школу. И никакие уговоры матери на него не подействовали.
Парень с характером, он всегда оставался тихим и домашним. Даже подрался впервые только в девятом классе, разбив губу обидчику. Сильно переживал «на ковре» у директора школы, куда был вызван отец. В школе Дмитрию вынесли дисциплинарное взыскание, а завуч — молодой физик, шепнул отцу, что таким сыном семья может гордиться…
Учась в школе, занимался дзюдо, затем увлекся боксом. Да так, что в 1985 году стал чемпионом среди юниоров. И готовился к поступлению в погранучилище. Заранее знал, что пойдет только туда.
А на вступительных срезался, получив четверку по истории. По истории, которая была любимым уроком! Преподаватель даже спросил: откуда, молодой человек, вы так хорошо знаете предмет? И влепил «хорошо», вместо «отлично», хотя Дмитрий ответил и на вопросы в билете, и на дополнительные.
Мир для него, 17-ти летнего мальчишки, глядящего вокруг через призму суровой справедливости, в тот миг перевернулся. Но он выстоял, получив предательский удар. Таких ударов в его судьбе, как и в судьбе любого военного, будет много.
Фотография из открытых источников
Чтобы не терять год и подготовиться еще лучше, Разумовский устроился лаборантом в Ульяновское высшее командное училище связи. Находясь среди курсантов и офицеров, что называется, «погрузился в среду». А уже через год, в 1986 году, успешно сдал вступительные экзамены в Московское высшее пограничное училище КГБ СССР. Разве это не романтично — служить на рубежах Родины, защищая её от полчищ врагов?
Среди сверстников курсант Разумовский пользовался авторитетом — волевой и справедливый, не терпящий лизоблюдства и лицемерия, отлично подготовленный физически. Всегда был способен отстоять свою точку зрения и подставить плечо помощи другу.
Проходя обучение с удовольствием превозмогал тяготы и лишения воинской службу. Легко не было, но воспринимал это, как очередной этап испытания, руководствуясь суворовским принципом: тяжело в учении — легко в бою. Стремился стать лучшим.
Сильный духом курсант оставался в душе домашним мальчишкой: писал письма домой чуть ли не ежедневно, описывая быт в училище и сложности, которые приходилось преодолевать, признавался, что скучает и просил прислать семейную фотографию. А когда курсанты получали редкие увольнительные, успевал купить билет на самолет и одним днем слетать из Москвы в Ульяновск, чтобы повидаться с родными.
Свободное время в училище проводил на спортивной площадке. Осваивал рукопашный бой и стремился попасть в зону боевых действий.
Фотография из открытых источников
В 1988 году, когда СССР, в соответствии с Женевским соглашением о политическом урегулировании ситуации вокруг Демократической республики Афганистан, принял решение о выводе воинского контингента в девятимесячный срок, курсант второго курса Дмитрий Разумовский подал рапорт начальнику училища с просьбой отправить его в Афганистан. Хоть рядовым. Боялся, что войны на него не хватит…
Понятное дело, в удовлетворении рапорта было отказано. Толковыми и талантливыми кадрами не разбрасываются.
Да и войны Дмитрий хлебнул затем вдоволь.
Будучи одним из лучших выпускников погранучилища, он мог выбрать себе любое место службы: «от южных морей до полярного края», там где спокойствие и комфорт. Но его выбор пал на советско-афганскую границу в Таджикистане, территорию, где не прекращалась война и продолжались боестолкновения разной интенсивности. Лейтенант Разумовский начал свою службу заместителем начальника заставы Пянджского погранотряда.
Граница не оказала московскому выпускнику радужный прием. Порядки в прилегающих таджикских городах и селах были еще те, словно советская власть, уходя, унесла с собой закон и порядок: расцветал пышным цветом национализм и криминал. А близость Афганистана только подливала масла в огонь. За голову русского можно было выручить неплохие деньги, чем и пользовались местные моджахеды, похищавшие людей и требовавшие за них выкуп.
Едва ли напавшие на «желторотого» лейтенанта на местном рынке преступники ожидали встретить достойный отпор. Легкой добычей Разумовский не стал, раскидав часть нападавших. Остальные предпочли ретироваться сами. На заставу вернулся слегка помятый, но живой.
А когда Дмитрий Разумовский стал начальником десантно-штурмовой маневренной группы Московского погранотряда, моджахеды за его голову уже не просили денег, а предлагали награду. Говорят, начинали с трехсот тысяч и дошли до суммы больше миллиона долларов.
Дмитрий пришёл к нам в отряд в 1991 году.
Он прошёл яркой полосой в жизни каждого из нас. Этот человек был костёр, факел какой-то, постоянно горел за справедливость. Он был рождён солдатом. Он у нас был инструктор по рукопашному бою. Требовательный — с солдат «не слезал». Постоянно то в спортгородке с ними, то на татами…
В мирной обстановке такого командира терпят, а в боевой — обожают. Такого командира в армейской среде называют «Батя»… — вспоминал сослуживец Дмитрия Разумовского, Игорь Анищенко.
Таджикистан горел в горниле гражданской войны. На границе хозяйничали афганские моджахеды, водившие караваны с наркотиками и оружием. ДШМГ совместно с заставами контролировала участок протяженностью почти в 200 км. Стоило только духам пойти на прорыв, как группа Разумовского грузилась в вертолеты и вылетала на место, вступая в бой часто с превосходящим по силам противником.
Фотография из открытых источников
Кадров у пограничников не хватало. По воспоминаниям очевидцев, если на советской погранзаставе численность доходила до 120 человек, то к 1993 году тот же участок границы приходилось защищать в количестве 15-20 бойцов. Вся работа больше походила на латание дыр на старом кафтане. Пользуясь безнаказанностью, моджахеды обстреливали пограничников, ставших последним заслоном на пути бесконтрольного потока наркотрафика, не только из стрелкового оружия, но и из минометов.
ДШМГ регулярно совершала дерзкие вылазки, безжалостно круша противника в аулах, на горных тропах и в ущельях. Услышанный в эфире позывной Дмитрия Разумовского «203-й», загонял духов в схроны и укрытия. Он тщательно планировал операции и грамотно руководил боем, не потеряв за весь срок службы в Таджикистане ни одного подчиненного.
Дошло до того, что на 203-го духи устроили охоту. Специально выманили ДШМГ в горы, где между почти двумя сотнями боевиков и восемнадцатью пограничниками завязался бой, длившийся более 10-ти часов. Группа Разумовского вышла из окружения в полном составе, моджахеды не досчитались минимум 24-х человек.
Фотография из открытых источников
Гибель 12-й заставы Саригора, подвергшейся нападению афганских боевиков, в результате которого из 48 человек личного состава (45 пограничников и 3 мотострелка) остались в живых только 18, которые после тяжелейшего боя смогли прорваться к своим, Дмитрий Разумовский встретил в госпитале после тяжелой контузии. Для него это стало личной трагедией: начальник заставы лейтенант Михаил Майборода, только отметивший своё 25-тилетие, был его близким другом, многие другие — хорошими знакомыми, товарищами по оружию.
Еще тогда, видя ситуацию изнутри, он говорил, что если волну терроризма, охватившего таджикско-афганскую границу, не остановить, то она докатиться до России и кровавым заревом вспыхнет на родной земле. Писал рапорты командованию, докладывал, надеялся, что «там» будут нести службу Отчизне так же свято и верно, как его бойцы «на земле».
Излечившись от контузии, Дмитрий вернулся на службу и снова громил караваны, нескончаемым потоком рвавшиеся через границу. Но в Таджикистане ничего не менялось. По крайней мере, в лучшую сторону. А когда в августе погиб очередной друг, Слава Токарев, некогда служивший под его началом, Разумовский написал письмо в «Комсомолку».
Он уже ни на что не надеялся. Но, по-прежнему, хотел верить в справедливость…
Свою личную справедливость Дмитрий Разумовский получил. Частично. С ним смело можно было пойти в разведку, потому что он никогда не предаст. Об этом знали все, кто служил на границе. Потому, когда где-то наверху приняли решение судить начальника десантно-штурмовой маневренной группы Судом офицерской чести, пограничные заставы встали на его защиту. Пограничники открыто заявили, что если Разумовскому продолжат предъявлять претензии, они откроют границу, устроив маленький ад на отдельно взятой территории.
Ему дали тихо уйти на гражданку, фактически, выбросив на обочину жизни. Тогда как граница была для него всем. Он вернулся в Ульяновск, тщетно искал себя в мирной жизни, пока его не пригласили в Управления «В», ФСБ России, более известное как группа «Вымпел».
В составе «Вымпела» Дмитрий Разумовский принял участие в обеих Чеченских войнах, отражал вторжение чеченских бандформирований Шамиля Басаева в Дагестан в 1999 году. Возглавив в «Вымпеле» «горный отдел», ходил в тыл к боевикам, уничтожая их базы, склады и полевых командиров, участвовал в операции по захвату чеченского полевого командира Салмана Радуева. И семья никогда не знала, где находится их сын, муж и отец: уезжая в очередную командировку Дмитрий всегда говорил, что едет на полигон, на учения. А возвращаясь, тенью ходил по квартире, вновь привыкая к тишине и покою, приходя в себя лишь через пару дней. И эти два дня никто из домашних его не трогал. Так было заведено…
Фото из открытых источников
1 сентября 2004 года подполковник Дмитрий Разумовский встретил дома, среди семьи, находясь в отпуске. По тревоге в течение часа надлежало прибыть на службу. И впервые, расставаясь с женой, Дмитрий сказал, что не уверен, вернется ли… там дети…
…Утром в северо-осетинском городе Беслан группа из 32 вооруженных до зубов террористов ворвалась во двор школы, где заканчивалась праздничная линейка, посвященная Дню знаний.
О масштабах теракта еще никто точно не знал. По предварительным данным, в заложниках могло оказаться более четырехсот человек (на самом деле, их было 1 128), в основном, дети, а также родители и педагоги. Случай в мировой практике небывалый.
Фотография из открытых источников
Боевики загнали большую часть заложников в спортивный зал, оставшихся поместили в тренажерный зал и душевые. Отобрали у всех фотоаппараты, камеры и мобильные телефоны. Прекрасно зная план здания, установили систему видеонаблюдения по периметру, пронесли в школу боеприпасы, тяжёлое вооружение и взрывчатку. Готовясь к длительному противостоянию, забаррикадировали входы. У дверей и в коридорах террористы установили самодельные взрывные устройства, изготовленные из пластита, начиненные поражающими элементами. В спортзале взрывчатку разложили на стульях и подвесили на баскетбольные кольца и два троса, протянутые между ними. Провода от взрывчатки провели к двум замыкающим педалям (т. н. «электрическим замыкателям разгрузочного действия»), расположенным в противоположных концах зала.
На третий день противостояния переговоры не продвинулись ни на шаг. Опасаясь штурма, террористы не позволяли подвозить заложникам ни еду, ни воду, ни медикаменты. Люди находились на гране физического и нервного истощения, плохо понимая, чего от них хотят захватчики.
Бойцы Центра специального назначения ФСБ РФ, среди которых был и Дмитрий Разумовский, готовились к штурму на ближайшем полигоне 58-й Армии, оттачивая последние детали. Всем уже стало ясно, что договориться с террористами не удастся. Требовалось свести к минимуму количество жертв, которые обязательно будут…
Когда 3-го сентября в 13:05 в спортзале подряд прогремело два взрыва и рухнула часть крыши, заложники бросились врассыпную. Им навстречу под шквальным огнем боевиков устремились военнослужащие 58-й армии, местные милиционеры и гражданские лица, как вооружённые, так и безоружные. Спецназ выдвинулся к зданию школы тремя группами: в направлении южного флигеля, где располагались столовая и мастерские, к тренажёрному залу и в сторону библиотеки. Идущие впереди шли на верную смерть, вызывая огонь на себя, чтобы у заложников остался хоть какой-то шанс на спасение.
Идти на штурм пришлось прямо из автобуса. С нашей стороны здания нас было 9 человек. Мы сконцентрировались перед атакой за каким-то сарайчиком. Территория была пристреляна боевиками очень плотно. Я потом посмотрел угол этого сарайчика: он так и осыпался, весь прошитый пулями.
Нам предстояло пробежать около 60 метров по открытой местности. Ближе за бронетранспортёром было не подойти: террористы заминировали не только входы и здание школы, но и подходы к ней. Сектора распределены: я отвечал за «свои» два окна и контролировал товарищей слева и справа, а они — меня, — вспоминал события Беслана Максим Разумовский, родной брат Дмитрия, служивший с ним в одном подразделении.
Тот, кто видел жуткие кадры новостей того времени, наверняка помнит стоящих в ряд под градом автоматных очередей, как ростовые мишени, бойцов, обстреливающих в ответ позиции боевиков, а за их спинами, пригнувшись, бегут дети.
Фотография из открытых источников
Для подполковника Дмитрия Александровича Разумовского штурм захваченной бесланской школы №1 стал билетом в один конец, как он и предчувствовал. Пуля снайпера настигла его во дворе, пролетев в нескольких миллиметрах над пластиной бронежилета. Ранение оказалось смертельным. Он только успел махнуть рукой в сторону школы и сказать: «Вытаскивайте»…
Дмитрий Разумовский с позывным «Майор» еще при жизни считался легендой спецназа. Благодаря тщательно планируемым операциям, где внимание уделялось каждой незначительной детали, среди сослуживцев получил созвучное фамилии прозвище Разум.
Указом Президента Российской Федерации от 6 сентября 2004 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, подполковнику Разумовскому Дмитрию Александровичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно). Его родственникам был вручён знак особого отличия Героя Российской Федерации — медаль «Золотая Звезда».
Похоронили Дмитрий Разумовского с воинскими почестями на Аллее Героев Николо-Архангельского кладбища Москвы, среди бойцов, сложивших голову, защищая Отчизну.
Фотография из открытых источников
Еще при жизни он говорил:
Умереть в бою — это счастье. Если бы меня спросили — я бы так и хотел умереть. И не надо обо мне плакать, если так случится. Ведь вы плачете о самих себе — вам оставаться. А жизнь не кончается, она просто переходит в другое качество…
Источник: https://dzen.ru/a/ZMOBcb7Y53LYJJPo
