Не имею на то морального права, сказал подполковник Умаханов и 2-го февраля 1996 года отказался принимать орден Мужества, написав в рапорте: «После увиденного собственными глазами (…) в Первомайском, моя совесть не позволяет получить какую-либо награду…«
Что увидел подполковник милиции Умахан Гаджимамаевич Умаханов в селении Первомайском? А ведь именно он, рискуя собственной жизнью, спас 32 милиционера и гражданских. Его называли Главным переговорщиком с чеченскими бандитами. Не генералов и сенаторов, не прочих высших лиц, которые лишь пожинают лавры, присваивая себе все чужие заслуги, благосклонно принимают ордена как должное, почетные звания, прочие регалии.
Но почему-то в самое пекло, где каждое неверное слово могло обернуться выстрелом, а нервы у всех были на взводе, никто из высоких начальников не рискнул сунуться, кроме простого подполковника дагестанца.
Источник изображения: Twitter›HistoryConflict
В январе 1996 года банда Радуева отходила из Кизляра и ворвалась в дагестанское село Первомайское. Колонна боевиков состояла из КАМАЗов и девяти автобусов, битком набитыми кизлярскими зaлoжнuкaмu. В Первомайском ряды зaлoжнuкoв пополнились. В плену оказались и новосибирские милиционеры, откомандированные в Дагестан.На блок-постах этим омоновцам пришлось сдаться, чтобы не пострадали невинные люди.
У бандитов были рации, настроенные на милицейские волны. Они куражились, требовали миллионы долларов в обмен на зaлoжнuкoв, вертолеты, самолеты, автобусы, сдачи оружия, вывода войск из Чечни.
Село окружено. К нему стянуты «федералы» и внутренние войска, милицейские отряды, отряды спецназа 22-й бригады, Управления «А», «Вымпел», «Витязь». Из Москвы прилетело высокое руководство и предложило начинать штурм: чего тянуть, зверь в западне. Но если начать штурм — пострадают невинные люди. Да и западня-то спорная, боевики в укреплениях и теплых домах, солдаты — мерзнут в чистом поле, а само окружение частичное.
Источник изображения: https://topwar.ru/
Но вопрос с зaлoжнuкaмu надо решать. Спешно была создана группа переговорщиков, но слово взял подполковник Умаханов, начальник одного из отделов УУР республики Дагестан. Он убедил всех присутствующих на экстренном совещании, что такие дела не делаются по звонку, надо идти и разговаривать лично.
А идти надо человеку, знающему местные обычаи и обычаи пришельцев, их психологию. В плену оказались дагестанцы и от лица дагестанского народа говорить должен он, дагестанец Умаханов. И Умаханов пошел, один и без оружия.
Бандиты были настроены решительно. Они угрожали положить всех, если их требования не будут выполнены. Радуев, Исрапилов, Атгериев и три сотни боевиков явно находились под наркотическим воздействием, усугубляющим положение. А Умаханов вел себя спокойно и рассудительно, но твердо, насколько спокойным и твердым удавалось быть в той ситуации.
Надо было заставить бандитов поверить в могущество полномочий Умаханова. А никаких полномочий у него не было. Но он убеждал отпустить женщин и детей, в ответ обещал предоставить «коридор» в Чечню.
Наиболее адекватным выглядел только Атгериев. Остальные просто кричали и угрожали, размахивали оружием.
Умахан Умаханов вспоминал:
«Я убеждал Атгериева, что штурма не будет, что боевикам дадут беспрепятственно уйти в Чечню. Просил его отпустить женщин и детей. Атгериев вел себя очень (…), говорил: вы наших ни женщин, ни детей не пожалели…»
В тот день Умаханову удалось вывести 18 женщин с детьми. А потом новосибирских омоновцев и прикомандированного из Краснодара полковника милиции Николая Гончарова, который предложил себя в обмен на вывод женщин и детей.
А неугомонный Гончаров снова пошел обмениваться на зaлoжнuкoв.
Умахан Умаханов вспоминал:
«Этот удивительный русский офицер милиции, жepтвoвaл собой ради наших дагестанских женщин и детей. Я не мог оставить Николая в беде. Счет шел на минуты. Меня предупредили, что если я еще раз появлюсь в стане боевиков, то уже не выпустят. Когда я подъехал к их блокпосту, рядовые боевики меня узнали и беспрепятственно пропустили.
На этот раз ни к Атгериеву, ни к Радуеву я не пошел, а от их имени сообщил тем, кто охранял полковника Гончарова, что отведу их к Атгериеву…»
Удалось вывести Гончарова и еще нескольких человек. Умаханов не успел вывести всех. Он не знал, что некто Барсуков, директор ФСБ, заявил, что все заложники освобождены и приказал начинать штурм.
Был штурм и потери. А в феврале 1996 года подполковник положил рапорт на стол перед зам.нач министра Г.Шпигуном и сказал, что отказывается принимать эту награду. Уж слишком тяжелая цена у нее оказалась. И цену эту заплатили невинные люди и ребята спецназовцы.
И когда кто-то говорит, что без потерь таких операций не бывает — Умаханов знает — все могло пройти иначе, если бы не желание бумажных генералов поскорее привинтить себе на грудь по новой золотой звезде. А боевики ушли. Потому что те, кто приказал штурмовать село и организовывал «кольца блокады» — не подумали о проработке операции и взаимодействии.
Источник изображения: Twitter
Умаханова, кстати, представляли к Герою. Позже, после августа 1999 года, когда он вместе с андийскими отрядами местной самообороны отбивал нападения боевиков Басаева и Хаттаба.
Умаханов как-то озвучивал свое жизненное кредо:
«Офицер должен всегда оставаться офицером. Кому же, как не офицеру милиции, защищать людей от подонков и yбuйц? Я никогда не видел своего отца, кроме как на фотографии: за несколько месяцев до моего рождения он пoгuб oт рук бaндuта. Возможно, поэтому я и сделал свой выбор в жизни. Через меня ни один бандит и yбuйца не пройдет. Это мой принцип.
Даже если это будет стоить мне жизни, я на поводу у бандитов не пойду. Хотя, конечно, я очень не хочу, чтобы три моих малолетних сына остались сиротами…»
Сам народ попросил у властей наградить Умаханова высоким государственным званием Героя России. Представление подписали старейшины и главы администраций всех сел Ботлихского района.
Но министр МВД Дагестана Адингерей Магомедтагиров отказал. Он аргументировал отказ тем, что полковник Умаханов уже был ранее награжден в 1994 и 1996 годах двумя орденами Мужества (а что второй орден не принял — так то его проблемы). А кроме того, Умаханов получал от министра МВД России генерала В.Б. Рушайло именное оружие и досрочное звание полковника. Чего же боле?
Поговаривали тогда, что генерал Магомедтагиров не хотел возвышать своего подчиненного. Не хотел растить конкурента. Вдруг в Москве заметят? Да ведь только Умаханов как был Героем, так им и остался, в сердцах простых людей.
Что было потом? Умаханову угрожали, обещали разобраться с женой и детьми. Подбрасывали записки с угрозами, подписанные полевым командиром Атгериевым. В Умаханова стреляли, несколько раз. Бандиты не могли забыть, как хитростью он увел зaлoжнuкoв в 1996 и как сражался в 1999 году, вместе с товарищами не дав боевикам создать кавказский эмират в Дагестане. А память на Северном Кавказе цепкая. Особенно у плохих людей. Но Аллах миловал, а бронежилет и удача спасали.
В дверях его квартиры бандиты поставили растяжку, той самой квартиры в Махачкале, от которой ему наконец-то вручили ключи, после 18 лет скитания по общагам. Обошлось.
В Хасавюрте бандиты заминировали съемную квартиру, когда полковника Умаханова назначили начальником горотдела. Тоже обошлось.
Из оперативного донесения командира мобильного отряда МВД РФ в Республике Дагестан полковника милиции В.Гребенникова, 22 декабря 2001г.:
«Докладываю, что 21 декабря 2001 года службой криминальной милиции мобильного отряда МВД РФ в РД в результате доверительной беседы получена оперативная информация о том, что после выступления в суде над Радуевым С. начальника отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД РД полковника Умаханова из Чеченской Республики направлена группа в составе 4 человек с целью ликвидации вышеуказанного руководителя и членов его семьи за денежное вознаграждение в 20 тысяч долларов США…»
И снова обошлось. Бандитов «приняли» и отправили, куда следует.
Сейчас Умаханов на пенсии. Он стал депутатом Государственной думы и несведущие люди его часто путали с другим депутатом ГД от республики Дагестан, однофамильцем Умаханом Умахановым, олигархом. Но Умахан Гаджимамаевич никогда олигархом не был. Не может настоящий милиционер быть олигархом, совесть не позволит.
Он продолжает бороться с несправедливостью:
«В конце 2019 года мне пришлось участвовать в работе круглого стола в Миннаце Дагестана, где обсуждался вопрос о событиях 1999 года в Дагестане и об ополчении.
Честно говоря, я был поражен тому, как любят себя чиновники ранга глав администраций районов. Увидел, как они духовно обнищали, деградировали до невозможности. И когда они выступали и говорили геройские речи о событиях августа — сентября 1999 года, мне было стыдно слушать их. Это говорили лица, которые вообще не были в том году в Дагестане. (…)
Не могу понять, почему прокурора Магомедшарипа Курбанова, который в самый ответственный момент взял руководство районом и силовыми подразделениями на себя, поднял дух людей, — сегодня не видно и не слышно?!
В те дни ополченцами было менее 3000 человек, которые находились непосредственно в зоне боевых действий и отражали атаки боевиков. Сегодня их число увеличилось в 3−4 раза. Чем это обосновано? (…)
Ни одного чиновника из ныне бьющих себя ныне в грудь тогда на передовой не было. Многие из них в те дни даже детей своих отправили подальше из Дагестана. А сейчас выходит, что они защищали Дагестан… Простые горцы защищали свои семьи и дома, воевали и пoгuбaлu. Но чиновников не было ни одного. (…)
Поэтому будьте чуть порядочнее в этом вопросе. И поблагодарите тех, кто за вас пoгuб, защитил ваши семьи, дома и вас самих, непорядочных людей. Повернитесь лицом к ним. Это я говорю тем, кто лезет сегодня вперед всех и бьет себя в грудь.
Как сотрудник МВД, я обязан был воевать. Но те гражданские лица, которые взяли на себя полномочия Минобороны, МВД и вместо них встали в те дни на защиту республики, да и России, — им надо поклониться до земли и сказать: «Спасибо!» и ежедневно вспоминать этих людей. Из награжденных же ныне — восемьдесят процентов не видели ни боев, ни столкновений».
